Судьба Шута - Страница 104

К оглавлению

104

– Так вам и надо, – мрачно ответил Олух.

Но мне показалось, что в его решимости появилась трещина. Он погрузился в размышления, глядя на свои пухлые руки.

– Если Неттл рассказывает Олуху истории, чтобы ему было не скучно, то едва ли она подвергается опасности, Фитц, – задумчиво проговорил Чейд.

Если он рассчитывал, что Олух что-нибудь скажет на это, Чейд ошибся. Маленький человечек сердито фыркнул и пересел на стул, вновь скрестив руки на груди.

– Пойдем, – предложил я негромко Чейду и принцу.

Неттл так сильно возмущена моим поведением, что полностью разорвала контакт, и на это могло быть много причин. И все же, сурово сказал я себе, узнать, что она жива и злится на меня, лучше, чем мучиться от мысли, что дракон сожрал Неттл вместе со всей семьей. Мне хотелось полной ясности, но я понимал, что ее еще долго не будет. Пусть уж птица поскорее долетит до Баккипа. Если Неттл угодно сердиться на меня, пусть сердится в безопасном месте.

Вечером мы почти не разговаривали. Все трое собирали вещи, а Чейд что-то сердито бормотал относительно условий островитян. Олух демонстративно не стал складывать свой багаж. Один раз Дьютифул принялся бросать одежду Олуха в мешок, но когда тот вывалил все на пол, принц пожал плечами и занялся своими делами. Когда мы легли спать, вещи Олуха все еще валялись на полу.

Спал я не слишком крепко. Теперь, когда стало известно, что Неттл сознательно не пускает меня в свои сны, я сумел найти и почувствовать ее барьер. Меня раздражало, что Олух наблюдает за моими бесплодными попытками и наслаждается, видя мои страдания. Возможно, присутствие Олуха помешало мне предпринять более серьезные попытки прорваться в сон Неттл. В конце концов я попытался погрузиться в настоящий сон. Однако я провел беспокойную ночь – мне снились все люди, которых я обидел или разочаровал, от Баррича до Пейшенс, но самым ярким и неприятным был укоризненный взгляд Шута.

На следующее утро мы встали до восхода солнца. Завтракали в молчании. Олух явно напрашивался на уговоры, он ждал, что его будут умолять. Но по молчаливому согласию мы не стали ничего ему говорить. Если мы обменивались фразами, то так, словно Олуха здесь не было. Каждый взял свои вещи. Потом зашел Риддл, чтобы помочь нам их нести. Чейд отдал свой мешок стражнику, но Дьютифул настоял, что свои вещи понесет сам. И мы ушли.

Риддл шел на шаг позади Чейда и нес его мешок. Лонгвик и четверо стражников следовали за нами. Я плохо их знал. Младший, которого звали Хест, мне нравился. Чарри и Драб были давними друзьями и опытными воинами. Про Дефта мне было известно лишь, что он отлично играет в кости. Остальные стражники оставались на берегу вместе с придворными, а наш небольшой отряд направился в гавань. Пока мы шагали по мощеной мостовой, я спросил:

– А что мы будем делать, если Олух к нам не присоединиться?

– Оставим, – мрачно ответил Дьютифул.

– Ты же знаешь, что этого нельзя допустить, – возразил я.

– Я могу вернуться и притащить его силой, – с сомнением предложил Риддл.

Я поморщился, а Чейд молча покачал головой.

Возможно, нам не останется ничего другого, – заметил я. – Я не в силах это сделать, поскольку его Скилл слишком силен. Но те, кто не владеет Скиллом, не восприимчивы к его ударам и могут силой заставить Олуха последовать за нами. Вы ведь помните, что раньше слуги отнимали у него монетки. Конечно, он будет в ярости, но все же поплывет с нами.

Давайте немного подождем, — угрюмо предложил принц.

По мере того, как мы приближались к гавани, людей становилось все больше, и вскоре мы поняли, что на пристани собралась огромная толпа. Островитяне пришли посмотреть на наше отплытие. Большую часть снаряжения погрузили на «Секача» еще вчера, и теперь нам оставалось лишь подняться на борт и выйти в море с началом утреннего прилива. Среди жителей Зилига царило странное настроение. Казалось, они пришли поглазеть на состязания, но мы не числились среди фаворитов. Впрочем, никто не бросал в нас гнилые овощи и не выкрикивал оскорблений, но общее молчание иногда бывает гораздо неприятней.

Неподалеку от корабля собрались наши придворные, чтобы попрощаться и пожелать нам доброго пути. Они толпились вокруг принца, а я терпеливо ждал у него за спиной. Мне вдруг пришло в голову, что они не понимают, какое огромное значение для всех имеет это путешествие. Придворные шутили, желали принцу удачи, но никто из них не тревожился.

Когда мы поднялись на борт, Олух все еще не появился, и мое сердце сжалось от дурных предчувствий. Мы не могли оставить его здесь, несмотря на то что Дьютифул был ужасно им недоволен. И меня тревожило не то, что может здесь сотворить Олух, а его собственная безопасность – ведь без принца никто не станет его защищать. Кто из придворных Шести Герцогств позаботится о полоумном слуге, когда Дьютифула не будет рядом? Я стоял у борта и смотрел через головы толпы в сторону дороги, ведущей к гавани. Ко мне подошел Уэб.

– С нетерпением ждете отплытия? – спросил он. Я с горечью улыбнулся.

– Я с нетерпением жду только возвращения домой.

– Я не видел, чтобы Олух поднялся на борт.

– Мы его ждем. Он больше не хочет плавать на корабле, но мы надеемся, что он придет сам.

Уэб задумчиво кивнул, бросил на меня пристальный взгляд и отошел.

Я стоял, не отрывая взгляда от берега.

Олух? Ты идешь? Корабль скоро отплывет.

Оставь меня в покое, Песья Вонючка!

Он швырнул в меня оскорбление с такой силой, что я почти уловил запах. Но в душе Олуха бурлила не только ярость, но страх и обида за то, что мы его бросили. Наш отъезд взволновал и встревожил его, но я подозревал, что упрямство победит.

104