Судьба Шута - Страница 164

К оглавлению

164

Мы даже не пытались защищаться. Мы слишком долго бежали, давно не ели и не спали как следует. В таком состоянии я бы даже от кролика не смог отбиться. Когда они схватили Шута, казалось, его покинули все остатки жизненных сил. Он выронил нож и открыл рот, но не смог издать ни звука. Я вонзил кинжал в тунику из волчьей шерсти, в которую был одет один из нападавших. Он застрял, а я рухнул на ледяной пол и сильно ударился головой. Последнее, что я увидел, – вспышка ослепительно белого света.

XXI
В ЦАРСТВЕ БЛЕДНОЙ ЖЕНЩИНЫ

...

Религия Белых Пророков никогда не пользовалась популярностью в северных землях, однако некоторое время дарила приятное времяпрепровождение аристократам Джамелии. Сатрап Эсклепий увлекался книгами пророчеств и платил большие деньги купцам, которые привозили ему копии редких манускриптов. Их он передавал священнослужителям Са, а те, в свою очередь, делали для него собственные копии. Говорят, он часто советовался с ними – делал подношение Са, задавал свой вопрос и случайным образом выбирал какой-нибудь абзац из манускриптов. Затем он медитировал над прочитанным до тех пор, пока не начинал чувствовать, что нашел решение.

Аристократы при его дворе, которые стремились подражать своему правителю, тоже добывали копии Белых Пророчеств и поступали с ними также, как Эсклепий. В течение некоторого времени это занятие пользовалось огромной популярностью, пока верховный жрец Са не провозгласил его дорогой к святотатству и лени. По его настоянию была собрана большая часть манускриптов, затем их либо уничтожили, либо передали на хранение священнослужителям.

Однако ходят слухи, что любовь сатрапа к данным манускриптам помогла юноше с необычайно бледным лицом завоевать его расположение. Восхищенный способностью юноши цитировать священные книги и поверивший в то, что его помощь предсказана в нескольких стихах, которые юноша ему привел, сатрап позволил ему взойти на борт одного из кораблей работорговцев, направлявшихся в Чалсед.

Я дважды приходил в себя на краткие мгновения, прежде чем сознание вернулось ко мне окончательно. В первый раз я обнаружил, что меня тащат, подхватив под руки, по ледяному коридору. Во второй я лежал на животе, а кто-то связывал мне запястья за спиной. В третий раз выяснилось, что меня снова куда-то волокут два дюжих типа. Я упрямо пытался выкарабкаться из забытья, хотя это причиняло мне мучительную боль.

Меня втащили в огромный тронный зал, вырубленный внутри ледника. Потолок в зале поддерживали толстые рифленые колонны голубого цвета. Изысканные резные панно на стенах прославляли женщину – вот она с мечом в руке на носу корабля, длинные волосы развеваются на ветру; вот стоит над поверженными врагами, попирая ногой горло одного из них; а здесь – сидит на троне и указует обвиняющим перстом на несчастных, скорчившихся на полу у ее ног. Все фигуры были во много раз больше человеческого роста, они нависали над нами, исполненные гнева и лишенные сострадания. Мы ступили в царство Бледной Женщины.

Но даже здесь, в самом сердце своего королевства, у нее имелся соперник. Сквозь прозрачный потолок, за толстым слоем льда, я увидел очертания того, кого искал. Бесконечное путешествие по коридорам привело нас к дракону. Мне даже показалось, что я вижу более яркий прямоугольник света в том месте, где наш отряд вот уже несколько дней старается добраться до Айсфира. Интересно, наши друзья продолжают свою работу? Я прекрасно понимал, что звать их на помощь так же бессмысленно, как пытаться докричаться до кого-нибудь сквозь три или даже четыре замковые стены.

Десятки последователей Бледной Женщины собрались в зале, чтобы посмотреть, как нас приведут к ней. Огромные белые шары, подвешенные на покрытые инеем цепи, заливали все вокруг неестественным бело-голубым светом. Одетые в толстые меховые плащи воины-островитяне в этом громадном ледяном дворце казались гномами. Когда нас тащили мимо, ни один не произнес ни слова, а их лица походили на застывшие маски. Татуировка, которая указывала на принадлежность к тому или иному клану, была сведена, и на ее месте остались черные пятна. Некоторые из них в качестве демонстрации верности новой госпоже украсили себя изображением дракона или змеи. Они смотрели на нас без жалости и ненависти, даже без любопытства. Мне показалось, что они вообще лишены каких бы то ни было страстей. Их апатия выходила за пределы равнодушия к боли, которое обычно приписывают животным, страдающим от дурного обращения.

Даже мое восприятие их через Уит было каким-то приглушенным. Неужели Бледная Женщина обнаружила новый способ «перековывания», который лишает жертву всего человеческого, но оставляет страх и заставляет подчиняться приказам? Среди присутствующих я заметил одно знакомое лицо – Хению, которая выступала в роли служанки нарчески, когда та гостила в Баккипе. Но и она не проявляла к нам никакого интереса. Я повернул голову, чтобы убедиться, что не ошибся. Да, это она. После того как она покинула замок, я видел ее один раз в городе, когда Полукровки чуть меня не прикончили, а потом она шпионила за принцем и нарческой во время верховой прогулки на острове Мейл. Какова ее роль в происходящем? – спрашивал я себя и не находил ответа. Однако я не сомневался, что Хения с самого начала являлась орудием в руках Бледной Женщины. А следовательно, принцу угрожала не меньшая опасность, чем мне.

Я сумел встать на ноги, но все равно не поспевал за моими стражами. Спотыкаясь, я болтался между ними, а когда они толкнули меня, заставив опуститься на колени перед Бледной Женщиной, не стал сопротивляться. Голова у меня по-прежнему кружилась, и я решил, что должен постараться прийти в себя – не важно, в каком положении, – и набраться сил в благословенной неподвижности. Я попытался повернуть голову, чтобы взглянуть на Шута, но лишь сумел краем глаза увидеть, что он безвольно повис на руках стражей, которые подвели его к своей правительнице. В следующее мгновение мою щеку обожгла пощечина, заставившая меня смотреть на их хозяйку.

164