Судьба Шута - Страница 204

204

Как только он смог выпрямиться, Пиоттр схватил женщину покрепче и потащил ее вверх по склону, но предательские куски льда скользили и ползли у него под ногами. Он пробежал несколько шагов, а потом упал на одно колено. Пиоттр тяжело дышал, словно его силы были на исходе. У нас на глазах он неожиданно прижал сестру к земле и повернулся к своим преследователям, которые на четвереньках выползли из дыры в ледяной стене. Эртр Блэкуотер, словно куча тряпья, упала на землю – она умерла или потеряла сознание – и начала медленно соскальзывать вниз.

В этот момент Эллиана добралась до нас, оглянулась и дико закричала, увидев, что враги готовы атаковать Пиоттра.

– Держи! – крикнула она Дьютифулу и швырнула ему конец цепи.

С изумлением глядя на свою нареченную, принц машинально поймал цепь. Из носа Эллианы шла кровь, которая засохла в уголке рта, роскошные волосы разметались и спутались. В следующее мгновение она отвернулась и, выхватив короткий меч, бросилась на помощь Пиоттру. Дьютифул остался стоять с цепью в руке.

– Держи! – крикнул он мне и бросил цепь.

Я не успел ее поймать, и она упала на землю, но я быстро наступил ногой на конец, чтобы девочка не смогла убежать. Впрочем, она и не собиралась никуда бежать. Вместо этого, широко раскрыв рот, она набросилась на меня. Я не ощущал ее присутствия при помощи Уита, зато очень даже чувствовал удары кулаков. Мне множество раз приходилось драться с мужчинами и никогда – с измученной, истощенной десятилетней девочкой, которая ничего не боялась и которую не волновало собственное здоровье. Зубы, ногти, колени – казалось, она твердо решила содрать с меня живого кожу и, должен сказать, ей удалось добиться некоторого успеха.

Она расцарапала мне лицо и укусила за руку, прежде чем я толкнул ее в снег и придавил собственным весом, а потом перевернул на живот. Затем я схватил ее за локти и, потянув на себя, заставил скрестить руки на груди. Однако она не сдалась и продолжала лягаться, впрочем, она была босиком, и толстые кожаные штаны защитили меня от ударов. Тогда она опустила голову, ухватила меня зубами за рукав и принялась его трепать, словно хищник добычу. Я не возражал, поскольку в рот ей попала только шерстяная ткань, до тела она не достала. Когда девочка поняла, что укусить меня не удастся, она откинула назад голову и принялась колотить меня затылком в грудь. Было не слишком приятно, но я поднял подбородок повыше и без потерь пережил ее атаку.

Ловко справившись со своей тощей противницей, я вытянул шею, стараясь увидеть, что происходит в яме. Эллиана добралась до матери и присела около нее, держа наготове меч, – последняя линия обороны, в то время как Пиоттр сражался с двумя солдатами Бледной Женщины. Я даже успел заметить, что у них совершенно мертвые, ничего не выражающие глаза. Не знаю, что собиралась сделать Эллиана – остановить врага или нанести матери смертельный удар, прежде чем ее снова захватят в плен. Неожиданно я с ужасом обнаружил, что не вижу Дьютифула. Однако тут же заметил его за Пиоттром. Он стоял у дыры, из которой появились нарческа и ее дядя. Его нож покраснел от крови.

На нас напали! – сообщил мне Чейд при помощи Скилла в тот момент, когда я, услышав крики, повернул голову и посмотрел в сторону нашего лагеря.

Неизвестно откуда появились прислужники Бледной Женщины и атаковали наш маленький, потрясенный последними событиями отряд. У меня сложилось впечатление, что они пытались помешать нам прийти на помощь Тинталье, хотя никто из них еще не осмелел настолько, чтобы напасть на лежащую на земле драконицу. В следующий миг я увидел своего старого наставника таким, каким не видел его еще никогда в жизни. Широко расставив ноги и зажав в руке клинок, он стоял рядом с Лонгвиком. Олух, прикрывая руками голову, скорчился у них за спиной.

Олух! Оттолкни их, как ты отталкивал меня! Не все послушаются, только некоторые, но это тоже хорошо. Дай им сдачи! Скажи: «Уходите, вы нас не видите!» Прошу тебя, Олух!

Продолжая крепко держать вырывающуюся девочку, я изо всех сил сражался с отчаянием. Я не решался ее отпустить, но пока я прижимал ее к себе, я не мог делать ничего другого.

Мне показалось, что Олух не отреагировал на мою просьбу. А потом я увидел, как маленький человечек выглянул из-под руки, точно испуганный ребенок, поморщился, и я почувствовал легкое прикосновение Скилла, который он направил на наших врагов.

Уходите, уходите, уходите, уходите!

Двое из воинов Бледной Женщины тут же развернулись и пошли прочь, как будто вдруг вспомнили, что их ждет неотложное дело. Несколько других замешкались и вместо того, чтобы атаковать, вынуждены были защищаться, задавая себе один и тот же вопрос: что они здесь делают?

Давай еще раз, Олух! Помоги мне! — Я почувствовал присутствие Чейда в этой просьбе.

Меч тянул его к земле, и он никогда не любил смотреть в глаза человеку, которого собирался прикончить. В следующий миг на меня накатила красная волна боли, когда его плечо пронзил клинок противника. Олух отшатнулся и прижал руку к своему плечу.

Чейд! Перестань думать о боли! Олух ее чувствует. Олух! Прикажи боли уйти. Отправь ее плохим дядькам. Ты сможешь!

Дикий порыв ветра заставил меня скорчиться и прижаться к земле, я превратился в полевую мышь, почувствовавшую приближение совы. Драконы вернулись, они сражались в полной тишине, если не считать рева ветра и глухих ударов, которые они друг другу наносили. Сцепившись, они парили высоко в небе, а я в страхе смотрел на них, и мне казалось, что я понял стратегию Робреда. Он вонзил зубы в спину Айсфира и старался прижаться к нему, а живой дракон тратил почти все силы, чтобы удержаться в небе. Он понимал, что на земле ему с Робредом не справиться. Он отчаянно извивался, пытаясь сбросить каменного дракона.

204