Эллиана высвободилась из его объятий и вновь взяла за руку. Дьютифул с идиотской улыбкой на губах покорно последовал за ней. Лестра осталась сидеть одна, глядя им вслед с яростью и стыдом. Женщины одобрительно приветствовали Эллиану, а мужчины провожали их завистливыми взглядами. нарческа, высоко подняв голову, вела мимо них свой приз. Я посмотрел на Пиоттра. Он выглядел ошеломленным. Затем его глаза встретились с моими.
– Она должна была так поступить, – сурово сказал он мне. – Чтобы показать остальным девушкам, что стала настоящей женщиной и Дьютифул теперь принадлежит ей.
– Да, я понимаю, – кротко ответил я.
Однако я ему не поверил. У меня сложилось впечатление, что сейчас произошло нечто, не входившее в планы Пиоттра относительно Эллианы и Дьютифула. Теперь необходимо узнать, каковы его истинные намерения.
Оставшаяся часть вечера прошло пресно. Обильная еда, питье, пение островных бардов – все это не могло сравниться с борьбой за власть, свидетелем которой я стал. Я взял себе кусок пирога с мясом, кружку эля и нашел спокойный уголок. Сделав вид, что полностью поглощен едой, я связался с Чейдом при помощи Скилла и сделал подробный доклад.
Все происходит даже быстрее, чем я осмеливался мечтать, — ответил он. – Однако у меня есть опасения. Действительно ли нарческа хочет стать его женой или для нее важно продемонстрировать свою власть, показать подругам, что он не достанется никому другому? Или она рассчитывает, что желание обладать ею заставит принца убить дракона?
Я почувствовал себя дураком, когда ответил Чейду:
Я только сейчас сообразил, что, если она станет его невестой и покинет свой дом, кое-кто скажет, что она теряет свое место здесь. Лестра сказала, что Эллиана станет младшей женщиной в его материнском доме. Что это значит?
Полагаю, так говорят о женщине, которую захватывают во время набега, но не превращают в рабыню, а делают женой, — неохотно ответил Чейд. – Ее дети не принадлежат ни к какому клану. В некотором смысле они похожи на незаконнорожденных.
Тогда зачем она согласилась на такой брак? Почему Пиоттр это допустил? И если она перестанет быть нарческой после того, как поселится в Баккипе, какие преимущества извлечем мы из такого брака? Чейд, я ничего не понимаю.
Здесь многое неясно, Фитц. Я чувствую какие-то подводные течения. Будь настороже.
И я провел долгий вечер и еще более долгую ночь. Впрочем, солнце маячило где-то на краю северного горизонта, поэтому ночь была похожа на сумерки. Когда для жениха и невесты подошло время отдыха, Дьютифул заявил, что он останется внизу, «чтобы никто не говорил, будто он взял то, чего не заслужил». Его слова вызвали некоторое смущение, и я видел, какими торжествующими взглядами обменялась Лестра со своими подругами. Они расстались у лестницы, Эллиана поднялась наверх, а Дьютифул подошел к Чейду и сел рядом с ним.
Эту ночь ему предстояло провести в материнском доме, как и подобает мужчине, который сочетался законным браком с женщиной клана. Однако внизу, на одной из скамей, а не наверху вместе с Эллианой. Его стражники оправились в дом для воинов-гостей или удостоились более теплого приема у местных женщин – впрочем, все это происходило за стенами материнского дома. Мне хотелось перебраться поближе к Чейду и Дьютифулу, чтобы иметь возможность спокойно поговорить с ними, но это выглядело бы странно. Поэтому я решил, что пришло время вернуться к Олуху.
Я не успел пройти и дюжину шагов, как услышал у себя за спиной шорох гравия. Оглянувшись, я увидел Уэба. Рядом с ним тащился уставший Свифт. Мальчик раскраснелся, и я решил, что он перебрал вина. Уэб кивнул мне, и я замедлил шаг, позволив им догнать себя.
– Большое событие, – заметил я праздно, когда Уэб зашагал рядом со мной.
– Да. Мне кажется, обитатели Внешних островов считают, что теперь наш принц женат на их нарческе. А я думал, что речь шла лишь о подтверждении помолвки перед материнским очагом. – В его словах явно заключался вопрос.
– Не думаю, что у них есть различие между парой, заключившей брак, или парой, объявившей о своих намерениях его заключить. Поскольку здесь все имущество и дети принадлежат женщинам, брак предстает совсем в ином свете.
Он кивнул.
– И ни одна женщина не станет сомневаться в том, что ребенок действительно ее, – задумчиво сказал Уэб.
– А разве важно, кому принадлежат дети – женщине или мужчине? – с любопытством спросил Свифт.
Он четко произносил слова, но в его дыхании я уловил аромат вина.
– Тут многое зависит от мужчины, – мрачно проговорил Уэб.
После этого мы довольно долго шагали молча. Мои мысли – хотел я того или нет – обратились к Неттл, Молли и Барричу. Кому теперь принадлежит Неттл?
Когда мы подходили к домику, город затих. Все его обитатели, праздновавшие помолвку в материнском доме, уже давно улеглись спать. Я осторожно открыл дверь. Олуху был необходим отдых; я не хотел его будить. Свет, проникший внутрь, когда я приоткрыл дверь, позволил мне разглядеть Риддла, который лежал на полу рядом с кроватью. Один глаз стражника приоткрылся, рука сжала рукоять обнаженного меча. Он увидел, что это мы, закрыл глаз и вновь погрузился в сон.
Я продолжал неподвижно стоять у двери. В домике находился посторонний, присутствия которого Риддл не заметил. Большой и круглый, как толстый кот, похожий на хорька, он устроился на столе, пушистый полосатый хвост свешивался вниз. Он смотрел на нас глазами-пуговицами, не выпуская из передних лап кусок нашего сыра; даже от двери я видел следы его острых зубов.