Судьба Шута - Страница 251

251

– Чейд говорит, чтобы мы взяли свитки про Скилл. – Олух замолчал и наморщил лоб, слушая указания Чейда. – Но еще не сейчас! Не нужно возвращаться домой сразу, он сначала должен все объяснить. Но скоро. Неттл устала передавать сообщения. Ты справишься лучше.

Мой рассказ дал Чейду пищу для размышлений, и, к моему облегчению, он прервал наш контакт. Дьютифул попытался объяснить, как Неттл убедила Айсфира явить свою голову нарческе, но Олух был слишком возбужден, чтобы позволить нам продолжать беседу. К тому же я уловил нетерпение принца, которому явно было чем заняться. И я попрощался с ним, попросив соблюдать осмотрительность, – не сомневаюсь, что он не обратил ни малейшего внимания на мои слова.

Теперь, когда Скилл больше не требовал моего внимания, я повернулся к Шуту, который устало кивал, слушая рассказ Черного Человека. Никогда прежде мне не доводилось слышать такой странной речи – я не узнавал ни единого слова. Олух принялся докладывать о том, как он провел время с Черным Человеком, подробно описывая их трапезы и недовольство Чейда, который очень беспокоился. И еще Олух сообщил мне, что он нашел неподалеку отличное место для катания с горки. Я смотрел на его круглое лицо, сияющее счастьем. Он был замечательным человеком. Олух спокойно воспринял мое возвращение и то, что Шут жив и скоро мы вернемся домой, не садясь на корабль. А его радость от катания с горки равнялась радости от моего возвращения. Я завидовал той легкости, с которой он приспосабливался к изменениям вокруг.

Вполуха прислушиваясь к его болтовне, я размышлял о своем будущем. Мы вернемся в Баккип, но мне придется забрать библиотеку Скилла. Меня охватывала тоска, когда я думал о том, сколько раз мне придется возвращаться сюда через Скилл-колонны. Однако эта задача показалась мне совсем простой по сравнению с другими проблемами, которые мне предстояло решить. Я должен познакомиться с Неттл. И рассказать Молли о том, что я жив. На меня накатила такая мощная волна желания, что я на мгновение задохнулся.

Восстановив все мои воспоминания о Молли, Шут вернул меня в то время, когда я впервые понял, что потерял ее. Боль и гнев были так же сильны, как и моя любовь. Меня ужасала мысль о нашей первой встрече и об объяснениях, которые мне предстоят. Я боялся увидеть ее печаль из-за смерти мужа, но знал, что у меня нет выбора. Баррич вырастил мою дочь, узнав, что я «умер». Значит, я должен позаботиться о его маленьких сыновьях. И все же это будет непросто.

Мне предстоят нелегкие разговоры и трудные встречи. Тем не менее я вдруг понял, что жду их с нетерпением, что за скорбью из-за смерти Баррича может последовать что-то другое. Я чувствовал себя пустым и завистливым, когда думал об этом, но надежда оставалась. Казалось, прошли долгие годы с тех пор, как я в последний раз думал о будущем с надеждой. Я осознал, что хочу изменить свою жизнь, и готов рискнуть, пытаясь вернуть любовь Молли. Олух потряс мое плечо.

– Ну? – с радостным видом спросил он. – Ты хочешь пойти прямо сейчас?

– Да, – ответил я, обнаружив, что с улыбкой киваю Олуху, который описывал мне, как ему нравится кататься с горки.

Оказалось, что я только что согласился пойти с ним кататься. Его радость была такой искренней, что я не решился ее испортить. К тому же я неожиданно понял, что сейчас мне больше нечего делать. Шуту не помешает отдых, а беседа с Черным Человеком его увлекла. Мы оделись и вышли из дома. Я собирался скатиться с горки раза два, не больше, но склон оказался удивительно длинным, а Олух успел так его раскатать, что скольжение стало идеальным. Мы съезжали вниз на животах, а потом на моем плаще, вопили от восторга, как дети, и не обращали внимания на холод и снег.

Это была игра, чистая и простая. Игра, на которую у меня никогда не хватало времени. Как давно я успел забыть о таких простых удовольствиях? Я настолько погрузился в эти радостные ощущения, что удивился, когда услышал свое имя. Я как раз заканчивал очередной спуск и повернулся на звук голоса Шута. Олух врезался в меня сзади. Я упал, и мы с Олухом покатились по снегу. Впрочем, никто из нас не пострадал. Мы вскочили на ноги, и я видел, что Шут смотрит на нас с таким удивлением и любовью, что у меня защемило сердце. И еще в его взгляде были печаль и сожаление.

– Тебе нужно попробовать, – сказал я ему, смущенный тем, что он видит мои мальчишеские забавы.

Олух весело ухмылялся, несмотря на наше падение.

– Моя спина, – тихо сказал Шут, и я кивнул, растеряв всю радость.

Я понимал, что дело не только в недавно зажившей спине и других ранениях. Пострадала его душа. Сколько пройдет времени, прежде чем его дух вновь обретет прежнюю гибкость?

– Ты исцелишься, – сказал я, поднимаясь вверх по склону, в надежде убедить нас обоих.

Как бы я сам хотел в это поверить!

– Прилкоп приготовил нам еду, – сказал Шут. – Я пришел позвать вас. Мы кричали от двери, но вы нас не слышали. – Он немного помолчал. – Спуск вниз показался мне легким. А теперь совсем не хочется подниматься обратно.

– Да, здесь довольно крутой подъем, – согласился я. Услышав про еду, Олух поспешил присоединиться к нам. – Ты сказал, Прилкоп?

– Так зовут Черного Человека. – Шут шагал рядом со мной и слегка задыхался. – Он далеко не сразу сумел вспомнить свое имя. Он уже давно ни с кем не разговаривал и еще дольше не говорил на родном языке.

– Мне показалось, что вы оба делаете это с большим удовольствием, – заметил я, надеясь, что он не услышит ревности в моем голосе.

– Да, – согласился Шут. По его губам пробежала тень улыбки. – Он так давно не был дома, что обнаружил множество изменений в нашей жизни, когда я поделился с ним своими детскими воспоминаниями. И мы оба задумались о том, как обстоят там дела сейчас.

251